Суд над Косенко: защита успела!

Опубликовано 28.09.2013  в Грани.ру (копия)

С ноября суд над Михаилом Косенко практически не шел. Заседания назначались через месяц. И вдруг недавно, когда обвинение внезапно остановилось буквально на полуслове, а ход перешел к защите, судья Москаленко «погнала вскачь». Заседания через день. Защите надо было срочно привлекать свидетелей, оформлять материалы, готовиться к очень плотному дню. Свидетели ждать полгода не могут. Кто уехал, кто заболел, у кого телефон не отвечает. Вопросы решались до поздней ночи накануне дня заседания. Но все получилось.

Сегодня Михаила конвоировали с собакой. Огромный, красивый молодой европейский овчар с умными глазами расположился почти у моих ног в тесном зале. Его хозяин, не менее здоровый парень, все заседание с любовью трепал его морду и уши, и чуть не целовался с ним. Псу скучно, а шуметь и бегать нельзя! Затем задремал. Просыпался и взрыкивал почему-то лишь тогда, когда вставал со своего места прокурор с вопросами. Когда выводили Мишу, пес позади отчаянно тявкал. Пришедшие возмущались: травят собаками человека! А тот просто засиделся и рвался на улицу, гулять!

Свидетели защиты. Сегодня защита оспаривала вторую статью, вменяемую Михаилу, — «участие в массовых беспорядках». Наша общая позиция — никаких массовых беспорядков не было вообще.

Александр Пилькин, участник шествия:

«На повороте с моста на набережную лежали кучи асфальта высотой 50 см. Дорожное покрытие было идеально уложено, и было ясно, что асфальт остался от каких-то прежних работ.

Раз 20 омоновцы отделялись от цепи, врываясь в стоящих, там что-то происходило секунды, и они возвращались, волоча людей. Вслед им летели бутылки, пластиковые древки. Поставили желтую палатку на асфальте, полиция сконцентрировалась у сквера и стремительно двумя двойными линиями отрезала палатку и окружающее пространство. Все, кто попал в загон, не могли выйти. Просили выпустить. Люди, стоявшие на набережной, не имели отношения к палатке, но их все равно не выпускали».

М. Косенко: «В чем главная причина произошедшего? В григорианском календаре, по которому живем. Назавтра была инаугурация так называемого всенародно избранного президента. И сотрудники органов старались создать ощущение массовых беспорядков, чтобы разделаться с оппозиционно настроенными людьми».

Екатерина Пархоменко, журналист, редактор, участник шествия:

«Собрались на митинг в красивый майский день, атмосфера праздничная. На Малом Каменном встревожило, что уплотняемся. Со мной были юные племянницы и пожилые люди. В какой-то момент я все же просочилась вперед. Люди в левой части колонны были просто там задавлены, и было ясно: что-то сейчас случится. Я сообщила своим, что надо выбираться. Люди кричали «пропустите, что происходит?». Полиция все слышала, но не реагировала. Все попытки задать вопрос охране не имели успеха. Полицейские командовали: «Уходите!» Я спрашивала: «Куда?» Выхода не было.

Как себя ведут люди в давке? Пытаются выбраться, толкаются. Слава богу, никто не упал, иначе бы не выжил. Главная кричалка была: «Что вы делаете?» Люди не понимали что происходит, не знали, куда им деться. Сперва это были обращения к перегородившим проход, звали их начальника, ведь за ними была огромная пустая площадь. Выйти, проявить здравый смысл было невозможно.

По этому маршруту ходили 4 февраля, была открыта вся площадь до входа на Большой Камменный мост. Там все прекрасно помещались.

Затем людей стали вдавливать в парапет, омоновцы ввинчивались в толпу, махая дубинками, попадая по людям. Когда на ваших глазах кого-то бьют или хватают, ты не можешь оставаться спокойным. Волокли голой спиной по асфальту. Груда обуви и вещей оставались на земле. Я не видела окровавленных полицейских, а демонстрантов — кучу.

То, КАК полиция организовала охрану митинга, спровоцировало ситуацию. Потом полиция напала на мирный митинг. Видела пластиковые бутылки, потом пару раз кинули асфальт».

Прокурор: «Известно ли, с какой целью участники политической демонстрации брали с собой детей?» — «Я сама взяла своих племянниц, уверена, что дети должны понимать, что такое гражданское действие. Поскольку митинг был соласован, никто не ждал такого. Люди шли выразить свое отношение к жизни страны. Они имеют на это право».

Прокурор: «Видели людей в масках?» — «В шлемах видела!»

Прокурор: «Видели ли металлически заграждения, как кто-то бил по сотрудникам?» — «Я видела, как через эти заграждения полиция била людей по головам, рукам, видела кровь».

Сергей Давидис, один из заявителей митинга. Сегодня он подал документы на регистрацию Партии 5 декабря.

Рассказывает о согласовании. «Времени на подробную проработку на местности не было. Мэрия сказала, что все будет «как в прошлый раз» (в феврале), но увидели совсем иное. Я сопровождал колонну. Ответственные от полиции не брали телефон.

Шли переговоры Гудковых с полицией, я ждал, что полиция отойдет. Но продолжались их набеги на толпу, избиения. Потом началось вытеснение людей на противоположную сторону канала и дальше.

Все знали, что мероприятие согласованное. Мы обязаны выполнять законные требования полиции, а незаконные — нет. Люди их не выполняли, я тоже, и считаю это правомерным. Считаю поведение людей закономерным и оправданным. Видел в основном попытки не дать незаконно задерживать.
Я подал иск о нарушениях, он рассматривается уже больше года».

Прокурор: «На сколько человек согласован?» — «На 5000».
Прокурор: «А вы на какое рассчитывали?» — «Когда подавали уведомление, на такое и рассчитывали. К 4 мая стало ясно, что будет гораздо больше, о чем я лично сообщил в мэрию».

Кузнецов Михаил Иванович, участник шествия. Очень крупный пожилой мужчина. При его появлении зашептались: «Вот еще псих, демшиза». Обожаю это определение! Все люди разные. Чудаковатый дядька с немосковским говором. При этом детали описывает точно, язык образный, почти деревенский.

«Долго не мог никуда пройти, ждал. Человек из «Солидарности» уходил, оставил мне два флагштока. Они ценные — телескопические, выбрасывать жаль. Чуть разредилось — прошел. Сразу за мостом справа, у реки был какой-то скверик, травка, там остановился. Пожилой мужчина достал бутерброды, присел на травку, я — рядом. Появились омоновцы, ногой ударили по этой сумке, еда полетела, он испугался. Я за дерево спрятался, а куда дальше? Там ступеньки и подъем на этот мост… Говорю: к сцене пройти должен, там надо быть. Омоновец ногой раздавил мне флагштоки. Я замешкался, поднимая их. И тут меня электрошокером ударили два раза. Я заявлений кучу подал — ничего…»

Адвокат Айвазян: «Вы видели, что электрошокером ударил вас именно полицейский?» — Судья снимает вопрос. — «Вы какие ответы получили на жалобы?» — Вопрос снят как не имеющий отношения к делу.

Документы и новое видео

Адвокат Мирошниченко, тщательно обосновывая по УПК, предлагает судье приобщить к делу доклад Комиссии общественного расследования. Толстенный том с сотнями показаний свидетелей и выводами. Судья долго листает и вдруг принимает документ. Невероятно, ведь на «процессе 12-ти» мы уже пытались это сделать — не позволили.

Адвокат Ржанов вытаскивает бумаги и компьютерный диск. Это видеозапись и покадровые распечатки, которые в последний момент принесли из «Новой газеты». Мы давно видели официальный ролик «Новой» о событиях 6 мая, есть он и в деле. Удалось опознать там кусок эпизода с Косенко, но только самый «хвостик». Оказалось, на исходном файле — эпизод целиком. В «Новой» тщательно оформили ответ на адвокатский запрос, сопроводительное письмо, и судье ничего не оставалось, как приобщить эти материалы. Это — второе видео, на наш взгляд, доказывающее непричастность Михаила к избиению бойца Казьмина. Вот раскаровка основных моментов эпизода:

Были еще ходатайства. Об изучении медицинских документов, которые стали основанием для медэкспертизы Казьмина, признавшей его травмы. И допросе врача, делавшего экспертизу. Но на взгляд судьи, в материалах нет противоречий. По мнению защиты, они есть.

И о запросе в райсуд Саратова. Там единственный из участников шествия выиграл дело у полиции и даже получил компенсацию за незаконное задержание. Саратовский судья запросил в Москве видеозапись, сделанную 6 мая с полицейского вертолета. И ее туда прислали! Защита расчитывала, что на этой записи может быть и Косенко. Судья отказала, посчитав, что в деле уже достаточно видеоматериалов.

На этом обмен доказательствами закончился. В понедельник — прения сторон. На стороне обвинения — смутные показания единственного свидетеля, полицейского Лукьянова. И «массовые сказки» о «массовых беспорядках». У зашиты — две видеозаписи, три свидетеля и 700 показаний участников шествия в Общественном расследовании.