21.06.2017 Опубликовано в Грани.ру (копия)
Вопросы для присяжных
Сегодня судья Житников огласил (пока только для адвокатов и зрителей) вопросы, на которые должны будут ответить присяжные. Как и положено по закону, начинается все с того, достоверно ли установлен факт гибели Немцова в результате огнестрельных ранений (и всех известных обстоятельств убийства).
Дальше спрашивается о вине каждого из подсудимых. Но в каждый из вопросов втиснуты все вместе. Звучит это примерно так: «Доказано ли, что Дадаев, совместно с Губашевыми, Бахаевым, Эскерхановым и лицом, погибшим в ходе задержания (Шавановым), — далее идет практически переписанный из обвинительного заключения длинный текст о том, как совершалось убийство по версии обвинения (согласился убить за деньги, приобрел оружие, жилье и автотранспорт, тайно следил, стрелял на мосту, скрылся) — сделал вот все это?»
То же о каждом. Интересно: если присяжные сочтут невиновным кого-то из пятерых (например, о практическом отсутствии доказательств по Бахаеву говорили даже адвокаты потерпевших Прохоров и Михайлова), то как они смогут это обозначить? Допустим, по пункту «доказано ли, что Бахаев совместно с Дадаевым, Губашевыми и пр.» они ответят «нет». А про Дадаева и Губашевых — «да». Но ведь тот же Анзор Губашев сделал это «совместно с Бахаевым». Выходит, присяжные должны будут противоречить сами себе?
Завтра адвокаты должны представить свои соображения по вопросам. Я думаю, спор будет серьезный.
Финал прений
Прокурор Мария Семененко
Накануне были «реплики» — последняя фаза прений сторон. Продолжилось состязание в бутафории. Еще в прениях адвокат Дадаева Марк Каверзин принес обширную (по размерам Немцова) белую рубашку на вешалке с отмеченными красной краской пулевыми отверстиями. В ответ на это в репликах прокурор Семененко выставила уже объемный проволочный манекен, пронзенный вязальными спицами (они обозначали направление пулевых каналов). Адвокат, доказывавший, что последний выстрел был сделан спереди, проиграл. На его плоском манекене действительно дырка от пули, попавшей в бок, оказалась спереди. На объемном все встало на свои места — выстрел был сбоку. Правда, что это дает каждой из сторон, осталось неясным: как конкретно стрелял убийца, как падал Немцов, нам так никто и не объяснил. Хотя, думаю, в следственном эксперименте можно было хотя бы постараться воспроизвести все траектории.
Семененко продолжила развивать поток новых идей, с которыми мы не сталкивались в ходе суда. В прениях она рассказала о «плане Б» и разбиении преступной группы на две части, о «техническом гении» — специалисте по связи Бахаеве. В репликах появились новые определения.
1. Для Эскерханова, оставшегося в одиночестве и задержанного в квартире на Веерной, когда все оттуда сбежали, нашлась роль «ключника» — хранителя квартиры. Вообще прокурорская фантазия в отношении Эскерханова работала наиболее живо: накануне нашлось объяснение его пребыванию в гостинице «Украина» и в ночном баре (которые, казалось бы, не имеют никакого отношения к убийству).
О не допущенной к просмотру записи из «Дюран-бара», где Эскерханов был вместо предполагаемого «Арбата»: «Никакого смысла не было смотреть эту запись, поскольку само убийство и не вменяется Эскерханову, ему алиби не нужно». Да, но вы же его вчера обвинили в том, что, находясь в арбатском баре (где он не был), он «страховал» брошенный неподалеку после убийства ЗАЗ. Где логика?
2. Обо всех подсудимых было сказано, что мы имеем дело с «организованной группой хорошо подготовленных умных людей». Это, правда, несколько противоречит обилию оставленных ими повсюду следов и «засветке» на десятках видеокамер. Особенно высок, видимо, интеллект «ключника» Эскерханова, оставшегося дожидаться следователей на главной «малине».
3. Был подвергнут обструкции адвокат Каверзин, «грубо исказивший перед присяжными данные следствия, заявив, что на шесть выстрелов у Дадаева было 2 секунды». На самом деле в экспертизе сказано 2,4 секунды. При этом Семененко зачем-то продолжала упорно настаивать на первоначальной версии, по которой Дадаев выстрелил три раза, потом отошел, обернулся, увидел приподнимающегося Немцова и выстрелил еще три раза. Все за 2,4 секунды.
Еще несколько фраз прокурора.
«Все, что тут говорилось о заказчиках, — это просто так, чтобы поговорить!»
«Почему водитель не может быть заказчиком? Даже если бы Мухудинов был водителем Дадаева, он все равно мог ему заказать убийство Немцова».
«Даже если Дадаев не покупал ЗАЗ, разве он не мог совершить убийство?» (при том, что покупка машины, по мнению обвинения, одно из главных доказательств вины Дадаева).
«Якобы суд не дал допросить всех свидетелей! Пусть сами приведут их, суд не сможет отказать!» Сразу представил себе Вадима Прохорова, пробирающегося горными чеченскими тропами, чтобы захватить и доставить в суд Руслана Геремеева.
«Мы недаром провели это время — суд рассмотрел 38 экспертиз из 65 находящихся в деле, допросил 38 свидетелей». Оставив зияющие дыры в доказательной базе.
Весь этот бред — с одной стороны традиция отечественного правосудия. А с другой, в деле есть куча объективных материалов, в том числе говорящих о причастности к истории некоторых из подсудимых. Еще больше можно было добыть, если бы следствие в один момент не прекратило работу.
Нельзя сказать, что защита проявила в процессе чудеса изобретательности и последовательную позицию. Но я намеревался проследить методы работы гособвинения, поэтому адвокатов оставим за скобками.