19.04.2013
В последние месяцы я много писал и говорил с людьми о событиях на Болотной. Работал в Комитете 6 мая и в группе общественного расследования. Благодаря этому опыту я представляю себе расхожее мнение о событиях 6 мая. Выглядит оно так:
Большая колонна демонстрантов шла на Болотную площадь, чтобы провести там законный митинг. Возле «Ударника» (фактически уже на самой площади) люди встретили какое-то полицейское оцепление. Повинуясь призыву «лидеров», толпа устроила «сидячую забастовку». Потом был прорыв куда-то. Начались столкновения с полицией: люди бросали камни, дрались и срывали с полицейских шлемы, а полицейские били их дубинками. Многих задержали. Некоторых позже посадили в тюрьму и завели уголовное дело.
Неудивительно, что мне постоянно приходится слышать вопросы:
— О чем думали организаторы, почему не предусмотрели опасного развития событий?
— Почему все не пошли к месту митинга?
— Зачем сели?
— Что реально совершили обвиняемые (ведь «просто так не сажают»)?
Стало понятно, что надо возвращаться к тем событиям и показать яснее: что же все-таки произошло? Тем более что общественное расследование, результаты которого будут представлены 22 апреля, представит много новых деталей. Но оно пользовалось лишь открытой на начало расследования информацией и свидетельствами более 600 участников, которые удалось собрать. Сегодня у нас есть возможность заглянуть также и в листы уголовного дела.
Начнем с вопроса: куда шли и почему не дошли?
Первое уведомление о шествии по Якиманке и митинге на Болотной подали еще 23 апреля 2012 года. Почти две недели заявители, правительство Москвы, ГУ МВД и прокуратура обменивались письмами. Организаторам отказывали, предлагая другие маршруты. Наконец, только 4 мая было получено согласование. Прошло трехстороннее совещание заявителей, департамента региональной безопасности Москвы и московской полиции. На нем утрясли все вопросы маршрута, размещения и безопасности. На сайте МВД появилась схема (см. фото) маршрута и митинга: она полностью повторяла схему проведения такой же акции 4 февраля. Но 6 мая демонстрация встретила на своем пути неожиданную преграду из полицейских оцеплений, а для митинга оказалась отведена не вся Болотная площадь (как по схеме), а лишь набережная. Что же случилось? Ответ на этот вопрос дают материалы уголовного дела.
Что согласовали стороны на совещании 4 мая? На это отвечает свидетель В.А. Ермолаев – завсектором департамента региональной безопасности Москвы:
«…я схему публичного мероприятия — шествия от Калужской площади и митинга на Болотной — не составлял, так как данный маршрут был общеизвестным, как для организаторов публичных мероприятий, так и для сотрудников полиции, и ранее неоднократно использовался организаторами, в том числе Удальцовым». (том дела 11, листы дела 19-23, 24-30)
Схемы маршрутов и оцепления шествий 4 февраля и 6 мая:
То есть маршрут и место — как и раньше. Да и схема на сайте МВД говорит о том же.
Следователи сами пытались разобраться, когда изменился план. Следственный комитет запрашивает руководство ГУ МВД по Москве: кем и с какой целью размещалась схема на сайте? Кто и почему решил изменить эту схему? Составлялась ли реальная схема расположения оцепления? Согласовывалась ли реальная схема с организаторами? Доводилась ли схема в актуальной редакции до общественности?
В ответном письме генерал-майор Баранов отвечает (том 10, л.д. 131-135):
1. Сообщение было размещено отделом по взаимодействию со средствами массовой информации ГУ МВД по Москве «в целях обеспечения безопасности граждан и СМИ, планировавших принять участие в массовом мероприятии»(!!!)
2. Рисунки, размещенные в сообщении, являются схематичными и отображают условное место проведения митинга — «Болотная площадь», указанное в плане обеспечения порядка и безопасности
3. После проведения совещания (с организаторами 4 мая. — Д.Б.) в соответствии с приказом МВД сотрудниками УООП был подготовлен план обеспечения общественного порядка (ООП) и картографическое решение, которым предусматривалась выгородка сквера Болотной площади металлическими барьерами, а размещение участников митинга обозначено только на проезжей части Болотной набережной.
4. С организаторами мероприятия картографическое решение и ООП не согласовывалось, до общественности не доводилось, так как эти документы носят служебный характер, в них указано количество и расстановка сил полиции, технических и специальных средств, а также определены особые задачи нарядам полиции.
То есть 4-го обо всем договорились вместе, а 5-го начальник полиции ГУ МВД по Москве генерал-майор В.В. Голованов подписывает оперативный план, изменяющий схему прохода на митинг, да и само место его проведения (меняя Болотную площадь на Болотную набережную). При этом на сайте МВД публикуется прежний план — привычный и знакомый организаторам и рядовым участниками шествия. Но он «условный». Кто же определяет эти «условия»? Представьте себе: горит на светофоре зеленый, вы едете, но вас останавливает инспектор и говорит: «Платите штраф. Зеленый свет — условный, а на самом деле ехать нельзя!».
А реальный план — секретный. Им не делятся даже с сотрудниками департамента безопасности правительства Москвы (как следует из их показаний). Что уж говорить о каких-то заявителях и рядовых демонстрантах!
Полковник Ю.А. Здоренко (заместитель ответственного за всю зону мероприятий и ответственный за место проведения митинга) в своих показаниях объясняет мотивы полицейских: большая часть площади была закрыта, чтобы «…не допустить прохода граждан в сквер Болотной площади и развертывания ими палаточного городка, так как имелась информация о возможности подобных действий… сквер Болотной площади был взят под охрану еще с 21:00 5 мая с целью недопущения развертывания палаточного городка и накопления плакатов и каких-либо предметов…» (том 11, л.д. 4)
Они боялись даже не «штурма Кремля», как принято считать. На мостах, ведущих к нему, были собраны такие силы, что шансов попасть туда не было ни у кого. Они боялись Майдана в окруженном водой, невидимом ниоткуда скверике!
Полковник Здоренко говорит и другие интересные вещи. «Вся колонна скорее всего не смогла бы уместиться на Болотной набережной. По моей информации, на начало шествия количество демонстрантов составляло около 30 000 человек… в случае переполнения площади была возможность расширить ее за счет переноса барьеров вглубь сквера» (том 11, л.д. 7-8)
Возникают вопросы: если полковник сразу знал о 30 тысячах, почему пресс-служба полиции сообщала о восьми? И если заведомо «не смогла бы», зачем было ждать, когда люди застрянут и начнется давка, и только потом «переносить барьеры»? Не проще ли было оперативно, пока колонна медленно двигалась по Якиманке, открыть для нее всю площадь? Но ведь палатки могли пронести…
И еще одно характерное заявление Здоренко: «Как распределялись обязанности организаторами (митинга), сотрудников полиции и органов исполнительной власти, в настоящий момент сказать не могу» (том 11, л.д. 9). И это говорит не рядовой омоновец, а один из руководителей полицейской операции 6 мая!
Они боялись не революции, а «некрасивой картинки». Боялись людей. Боялись палаток. Что кто-нибудь увидит. Как школьники, боялись, что президенту не понравится.
Листы из дела с перепиской следствия с МВД и показаниями ответственных от мэрии и МВД:
А сами люди? Они не ждали такого поворота. Об этом говорят результаты общественного расследования. Лишь несколько из множества свидетельств:
«Я узнал о готовящемся шествии и митинге 6 мая из информации, размещенной в группе на Facebook. Информация была достаточно полная: о месте сбора, о времени его начала, о времени начала шествия, об альтернативных маршрутах подхода для тех, кто предполагает прийти, не участвуя в шествии. Схема проведения шествия совпадала с предыдущими шествиями».
«Войдя на Малый Каменный мост, я увидел большое скопление людей в форме и техники впереди по ходу движения на Большом Каменном мосту. Это мне показалось странным, так как я знал, что маршрут шествия предполагал поворот на Болотную площадь, а не проход на Большой Каменный мост».
«Меня действительно сильно поразила увиденная картина: первый скошенный ряд оцепления от «Ударника» к скверу, затем ОМОН, далее еще одна цепь и оранжевые дорожные машины. Картина была устрашающая. Впервые такое увидел. Было понятно: они или сильно испугались, или что-то затеяли».
Так что ответ на первый вопрос простой: шли в одно место, а пришли в другое. Потому что полиция не привыкла делиться своими планами.
Дмитрий Борко